От первого лица

Арсений АБУШОВ
Сергей КИРЕЕВ
Фотографии также предоставлены межрегиональным благотворительным фондом «Земляки»

«Во время очередной атаки я ринулся в бой с криком: «Ура!» и гранатой, в высоко поднятой руке. Снаряд разорвался слишком близко, и меня засыпало землей по самую руку. По руке и нашли меня», – разрозненные записи – то немногое, что уцелело из воспоминаний Григория Урлапова.
Он родился в 1913 году в деревне Воейково Тульской области Узловского района. В 1941 году был призван на фронт. Служил танкистом в составе 13-го механизированного батальона. Был подбит. Попал в окружение. Смог выбраться из этой передряги и после перешел в артиллеристы. В составе 883-го истребительного противотанкового артиллерийского полка воевал на Ленинградском фронте, освобождал Украину, дошел до Праги, где и окончил войну в 1945 году.

Рассказывать о тех событиях Григорий Васильевич не очень-то и любил, а потому многое о нем его семья узнала из наградных документов, опубликованных на сайте «Подвиг народа». Да вот еще те самые редкие записи: фронтовые дневники, солдатские письма – семейные реликвии, которые дают новые штрихи, детали к портрету героя былых времен.
Большинство тех, кто прошел Великую Отечественную, были немногословны. И их письма – свидетельства от первого лица – сегодня стали бесценными раритетами, пронзительными откровениями для их внуков, правнуков, праправнуков…

О войне, о друзьях, о родных… песни, которые пели на привалах, стихи, помогавшие переживать трудности… О чем только ни писали с фронта домой солдаты и офицеры – прежде всего, конечно, заботились о том, чтобы в тылу родным жилось полегче.
«Посылаю вам справку для получения льгот семьям военнослужащих, награжденных правительственными наградами», – сообщал старший лейтенант 362-й стрелковой Верхнеднепровской Краснознаменной дивизии 3-го Белорусского фронта, уроженец Беларуси, окончивший Тульский строительный техникум, Петр Иванович Подобед.
А кочегар Тульского оружейного завода Петр Григорьевич Гришин, ставший на фронте минометчиком 148-го минометного полка и дошедший до немецких земель, все свои письма оттуда подписывал: «из этой заклятой Германии». Присказка такая у него родилась еще в 1942 году.
«Пока мы оборонялись, немец был для меня враг, от которого надо защищать родную страну. Но когда стали освобождать деревни и села, заходить в них, и я увидел повешенных детей, сожженных заживо жителей, на меня накатила такая волна ненависти к фашистам: «А, – думаю, – ты и с моими так бы сделал, гад!» – писал он домой, заверяя, что «с этим чувством и дойдет до заклятой Германии».

 
Писали солдаты и из госпиталей – не только за себя, но и за тех, кто из-за тяжести ранений не мог этого делать самостоятельно.
А еще были письма-похоронки, когда боевые товарищи рассказывали родственникам, как провожали в последний путь сослуживцев.
Такое получили в семье уроженца деревни Малая Мостовая Щекинского района Ивана Федоровича Бобренева. Он погиб за полгода до окончания войны – освобождая Западную Европу.
«Ваш муж 27 ноября 1944 года в 10 часов вечера убит разрывом вражеского снаряда в деревне Немецкий-Марокк (Венгрия). Хоронили его все боевые друзья. Сделана могилка и был дан салют из орудия и винтовок…» – написал вдове фронтовой друг Бобренева.

К слову, писали не только родным. В музее Яснополянского образовательного комплекса имени Л. Н. Толстого хранятся фронтовые весточки выпускника этой школы Михаила Ивановича Чабана, адресованные однокласснице Лидии.
«В эти дни (весенние)… я невольно вспоминаю… о счастливых днях, проведенных в Ясной Поляне, о мирной счастливой жизни. И сердце наполняется ненавистью к проклятой коричневой чуме и жаждой мести за все поругания над мирными советскими жителями, за разрушения, которые гитлеровские псы причинили народному хозяйству советского народа, за разрушенную и разграбленную Ясную Поляну, за сожженную красавицу школу, которая меня воспитала и указала (действительно) правильный жизненный путь», – делился своими переживаниями Михаил Чабан в письме от 7 мая 1942 года, отправленном из Коврова Владимирской области, где парень проходил курсы среднего командного состава.

А оказавшись на передовой, с лихвой повоевав, еще больше стал задумываться о смысле жизни. 20 декабря 1943 года он написал Лиде: «…На войне я приобрел большой опыт жизни. Я сейчас ясно не представляю себе, что меня впереди ожидает. Я знаю только одно, что впереди меня ожидает нечто огромное, счастливое, ликующее и полное нетерпеливого ожидания: ЖИЗНЬ! Она зовет для радостного, самозабвенного и быстрого труда, который должен будет оживить землю, восстановить разрушенные города, залечить израненные человеческие сердца…
Никогда не чувствуешь так жизнь, когда в любую минуту ее могут у тебя отнять».
Из писем Михаила Ивановича узнаем, что за свой боевой путь до февраля 1944 года он был пять раз ранен. Дважды, как сообщал сам, смертельно, но врачам неизменно удавалось его спасать.
А летом 1944-го в очередном послании однокласснице вновь вспоминал про родные места: «Прошлое в моей жизни отпечаталось счастливым воспоминанием о чудесных днях нашей юности, школьной жизни. Да и как не вспоминать о Ясной Поляне! Одно ее название уже говорит о многом.
Вот на момент я отрываюсь от письма и, закрыв глаза, стараюсь представить ее себе: передо мною плывут чудесные пейзажи, извиваясь, течет Воронка».

Самую настоящую летопись фронтовых будней вел в дневнике Сергей Буслаев.
Он родился 22 сентября 1925 года в селе Хотушь Лаптевского района Тульской области. Когда началась война, на фронт ушли его отец и брат. А 3 января 1943-го настал черед и семнадцатилетнего Сергея.
Направили парня в Тульское пулеметное училище, где тот отучился полгода. 8 июля 1943 года училище расформировали, и молодого бойца зачислили в стрелковую часть пулеметчиком. «C июля 1943 г. начались для меня тяжелые походы и бои», – запись в дневнике предваряет карта, по которой нетрудно отследить путь 217-го гвардейского стрелкового полка: сплошная красная линия –продвижение с боями; пунктирная – боевые марши.

24 августа1943 года заняли оборону в районе Ахтырки Сумской области на Украине. Через четыре дня пошли в наступление и прорвали оборону немцев, освободив деревни Кузьмино, Бельск, Батьки, Ласки.
На седьмой день наступления Буслаев был ранен в голову осколком от снаряда. Попал в медсанбат на «ремонт», так шутливо сам написал в дневнике. Здесь же отметил 18-летие, а в начале октября вернулся в часть.
В августе 1944 года освобождал столицу Молдавии, затем была Румыния. В середине ноября 1944 года участвовал в ожесточенных боях на правом берегу Дуная. Вскоре советские войска подошли к озеру Балатон. 20 марта 1945 года с боями взяли город Сехешфехервар. В начале апреля – город Шопрон и вошли в Австрию. 6 апреля подошли к Вене и за неделю очистили ее от фашистов.
В дневнике ветерана записано:
«У Красной Армии лозунг: «Если враг не сдается – его уничтожают». И мы продолжаем наступление».
18 апреля Сергей Ильич вновь оказался в госпитале. Теперь – в городе Нойленгбах.
«О победе услышал в госпитале. Нас собрали на торжественный митинг, чтобы заслушать «Акт о безоговорочной капитуляции Германии» и Великой Победе Советского Союза!»…
«От дня победы на Курской дуге (мы поехали из Тулы на фронт под Харьков) до Победы (май 1945 года) прошло 640 дней и ночей».
И дальше:
«Даже не верится, что это было на самом деле. И не верится, что этого больше не будет. И кажется, что это был только страшный сон».

Время – лихой автор, потому порой интересным оказывается не только содержание фронтовых писем, но и судьба самих листков.
Их путь мог затянуться на долгие-долгие недели («Письмо от 22 февраля шло 37 дней», – посчитал по штемпелю красноармеец Цырен Рыксылов, о чем и сообщил в обратном послании сестрам), годы и даже десятилетия…
«Здравствуй, дорогая моя семья», «Здравствуйте, милая Шура и дорогие мои дети: Кеша, Галя, Нина, Полина, шлю вам свой нежный привет и всех крепко целую», – так начинается множество писем Павла Васильевича Кутузова, написанные им в 1942 году.
Эти весточки сегодня стали достоянием провинциального маленького краеведческого музея в Забайкалье. А принес их туда один из рабочих, который сносил заброшенные дома в вымершем селе Кокертай. Сказал: нашел на чердаке одного из этих домов, и рука не поднялась выбросить.

А еще по письмам восстанавливали биографии и боевой путь участников Великой Отечественной. Следующая история сродни предыдущей, только произошла она в Туле: в конце 70-х годов в Пролетарском районе города сносили старые дома. Мальчишек и девчонок, конечно, привлекали развалины. Так благодаря подростковому любопытству в руках у школяров оказались фронтовые письма гвардии старшего сержанта Николая Алексеевича Петрова. Ребята решили выяснить все, что возможно, об этом человеке.
Оказалось, Николай Петров родился в 1924 году, пошел учиться в 25-ю школу – ту самую, из которой были пытливые мальчишки и девчонки, обнаружившие письма. В июле 1942-го,
когда Николаю исполнилось 18 лет, получил направление на обучение в танковое училище в Краснодар.
 
«Здравствуйте дорогие мама и папа!!!
Шлю вам свой горячий курсантский привет и наилучшие пожелания в вашей трудовой жизни и особенно в вашем здоровье…
Мама, я очень рад, что вы получили печенье и конфеты (ты их очень любишь), а поэтому желаю вам приятного аппетита. Я же и так пью сладкий чай два раза в день, да с белым хлебом. Мамочка, сейчас у нас стоит солнечная ясная, вернее жаркая погода, так что приходится потеть даже в гимнастерках…» – писал парнишка родителям 7 июня 1942 года.
Потом еще были письма, в которых Николай рассказывал, что подготовка танкистов шла интенсивно: «Я не могу писать вам письма все время чернилом, так как нахожусь в военном училище, а не в средней школе, поэтому писать чернилом некогда, а приходится писать карандашом в короткие перерывы».
После учебы красноармейцев отправили под Сталинград: «Решил написать еще одно письмо со станции Чапурники (в 30 км от Сталинграда), так как боюсь, что письма не дойдут ввиду обстановки…
… мама, я нахожусь в боевом расчете с ребятами, с которыми не пропадешь (все из Тулы – Зареченского района)…»
В конце октября он уже оказался в Горьком, где формировались новые части.
«Привет из Горького!!! уж очень хочется узнать о вас, как вы там живете и прочее…» – сообщал он домой 1 ноября 1942 года.
После было Подмосковье:
«…Это письмо я пишу, можно сказать с места. Я нахожусь в 60 км от Москвы (к западу, станция кубинка), а от станции в 2 километрах… Доехал я хорошо. Москву проехали только окраинами…»
Затем – Орел. И больше весточек с фронта не стало.
В ходе Курской битвы 27 июля 1943 года старший сержант Николай Петров сгорел в танке. Похоронен в братской могиле у деревни Войново Орловской области.
А письма Николая Алексеевича Петрова стали одними из ключевых артефактов школьного музея боевой славы.